Michel Legrand Et Son Orchestre - Archi-Cordes

http://www.ex.ua/view/18987159?r=16651556

Di-gue-ding-ding

The Legend of Akhtamar - Full Film / ararat // ani

http://www.youtube.com/watch?v=sA2Lh_KYxj8

або

ArArAt Legends - Akhtamar - Part 1 + 2 

http://www.youtube.com/watch?v=6QQ4-zrapps

http://www.youtube.com/watch?v=s4dDFK832MQ

<<Король забирає весь мій час, я віддаю решту Сен-Сіру, якому хотіла б віддавати весь>>

Жак Дерріда. Дарувати час

Жак Дерріда. Дарувати час / Переклад з французької Мирослави Ющенко. – Львів: Літопис, 2008. – 208 с. «Король забирає весь мій час, я віддаю решту Сен-Сіру, якому хотіла б віддавати весь», – таким загадковим епіграфом розпочинається черговий інтелектуальний виклик відомого французького філософа Жака Дерріди в його книзі «Дарувати час». «Donner le temps. I. La Fausse monnaie» (оригінальна назва твору) вперше видано у Франції 1991 року. Дерріда зізнається, що підґрунтям твору стала проблематика дару, над якою він роздумував у своїх лекціях в Еколь Нормаль 1978 року, в Єльському університеті 1979 року і під час курсу в Чиказькому університеті в квітні 1991 року. З того часу книгу було перекладено різними мовами світу, деякі переклади неодноразово перевидавалися, незважаючи на те, що стиль Дерріди не є ані легким для сприймання, ані конотаційно прозорим. Словами епіграфа, який є ключем до тексту, мадам де Ментенон, фаворитка Короля-Сонця Людовіка XIV і за іронією долі дочка фальшивомонетника, звертається до мадам Бренон. Шкода, що український переклад позбувся другої частини назви книги «La Fausse monnaie» («Фільшиві гроші»), адже ця на перший погляд неважлива деталь приховує інтелектуальний ребус: проблемою «фальшивої монети» Дерріда розпочинає свої роздуми, і саме до неї він повертається в завершенні твору.Сен-Сір – це заклад для збіднілих дівчат благородного походження, що його заснувала мадам де Ментенон і якому вона хотіла б «віддавати більше часу». Слово «віддавати», «дарувати» у французькій мові співзвучне зі словом «час»: щось на зразок українського «презентувати» і англійського «present», що означає «присутність в цю хвилину». Власне на цьому смислі презентації як дарування зосереджується Дерріда; і саме цей смисл озвучено в заголовку книги. Але презентація також може означати момент, коли щось стає дійсним, присутнім в теперішньому часі. Що спільного мають час і дар? Здавалося б, нічого, адже час не може презентувати нічого такого, що можна було б побачити, бо і сам час невидимий: така собі невидима можливість всього, що завгодно, крім себе самого, а тому – неможливість. Вираз «давати час» може означати можливість займатися чим завгодно або взагалі нічого не робити, але часу як такого ніхто не отримує. Те ж стосується поняття «дару». Звертаючись до відомого дослідження М. Мосса «Нарис про дар. Форма і зміст обміну в архаїчних суспільствах» (1925 р.), Дерріда показує, що, незважаючи на ґрунтовний аналіз звичаїв дарування в різних культурах, концептуальна суть дару залишається невловимою. Даром може вважатися лише те, що не передбачає і не вимагає вдячності ні в якій формі. Будь-яка відповідь, жест подяки нівелює дар, нищить його безкорисну суть, а тому істинний дар неможливий, недосяжний. Крім часу і дару ще одним «неіснуючим» поняттям є Буття. Дерріда звертається до текстів пізнього Гайдеґґера, в яких він пояснює Буття як те, що не існує в теперішньому часі, бо стає об’єктом забування ще до моменту свого осмислення, але існує певним чином у мові. За допомогою виразу «Es gibt» («це є»), Гайдеґґер звертає увагу на дієслово geben (давати, дарувати) та іменник Gabe («подарунок»), а також на пасивний стан мовної конструкції «Es gibt», що по суті є презентацією Буття або презентацією часу. Гайдеґґер пропонує різноманітні способи аналізу «Es gibt», але найцікавішим з них для Дерріди є гайдеґґерівське розуміння «Es» як того, що презентує Буття / час. У такому розумінні «Es» Дерріда бачить його як ідею, яка, на його думку, є ключовою – ідею гри, «Zuspiel». Стосується це Буття, часу чи то розгортання присутності, пише Дерріда, «Es gibt» spielt, грає в дусі Entbergen того, що звільнює від відходу, від зникнення зникнення, коли те, що приховано, віднаходить себе, коли спадає завіса. Але якщо в Гайдеґґера те, що з’являється, коли спадає завіса, є Буття, то для Дерріди ця гра є грою смислотворення, яке розгортається в особливих сферах людського існування. Зникнення зникнення не означає появи Буття, і навіть якщо щось з’являється, воно небуттєве. Небуттєвість, яка проявляється в грі смислотворення, і є часом. Те, що продукує ця гра, – це небутійне буття і неіснуючий час людського існування. Тобто для Дерріди вони є справжнім даром смислотворчої гри. В цих роздумах Дерріда полемізує з Гайдеггером. Проте його метою є не просто деконструювати фундаментальні основи феноменології. Він намагається звернутися до фундаменту самої деконструкції і показати взаємозв’язок понять Буття і часу з точки зору деконструкції. Безумовно, деконструкція випливає з визнання неможливості змістовної експлікації Буття, але чи означає це, що деконструкція відмовляється від Буття взагалі? Це власне і є питання, до якого звертається Дерріда щоразу, коли роздумує про проблему дару. Те, що Буття неможливе, не існує в світі людського існування, хоч може бути помисленим, принципово по-різному виражається в Дерріди і Гайдеґґера. Забуття неіснуючого в той же момент виносить неіснуюче за межі людського світу, але якщо вважати Буття існуючим в світі, хоча й таким, яке постійно забувають, це означатиме присутність Буття в світі людського існування. Буття позачасове, і тому воно анігілює час. Час можливий і коли буття відсутнє, він небуттєвий, неможливий як існування, але можливий як неіснування. Час є тим істинним даром неіснування, який стирає, забуває Буття ще до його появи і таким чином створює інші, небуттєві структури людського існування (або ж утворюється цими структурами). На думку Дерріди, проблематика дару існує лише в контексті сліду й тексту. Щоб пояснити свою тезу, він звертається до оповідання Ш. Бодлера «Фальшива монета». Сюжет історії доволі простий. На виході з тютюнового кіоску двоє чоловіків зустрічають жебрака. Але ще в кіоску один з них, той що купив тютюн, ретельно розкладає решту по кишенях: «До лівої кишені свого жилета він вкинув дрібні золоті монети; до правої – дрібні срібні монети; до лівої кишені штанів – жменю крупних, і нарешті до правої – срібну двофранкову монету, яку перед тим він уважно розглянув» (с. 201). На прохання жебрака подати милостиню, цей чоловік на подив свого друга зробив щедру пожертву двофранковою монетою. Аргумент, який він представив другові, був доволі простий: він віддав жебракові фальшиву монету. Дерріда присвячує більшу половину своєї книги аналізу цього оповідання. Епіграфом до останнього розділу «Дарувати час» є слова Едгара По про те, що не може існувати фальшивого, якщо немає справжнього; але якщо підробок немає, це ще не означає, що оригінал відсутній. «Яке ми взагалі маємо право говорити про підробки?» – каже Е. По. Дерріда аналізує символічну природу фальшивки, метою якої є подвоїти оригінал і стати його незаконним символом, що особливо добре видно на прикладі грошей. Що таке гроші, як не символ чогось іншого, що вони заміщають? Не лише гроші – як фальшиві, так і справжні – повністю символічні, неістинні в цій розповіді Бодлера. Всі інші компоненти сюжету, так само, як два чоловіки і жебрак, дійові особи оповідання, залучені в символізм неістинності, фальшивий процес обміну неіснуючими дарами. Навіть тютюн – це лише дар, пише Дерріда в третьому розділі книги під назвою «Поетика тютюну». Щоб зрозуміти природу цього символізму, потрібно зосередитися на головній події оповідання: милостині, зробленій за допомогою фальшивої монети. Поки оповідач не знає, що монета фальшива, він сприймає милостиню як істинний дар, королівський дарунок жебракові, але припускає, що справжнім бажанням його друга було зробити гарне враження про себе, яке було б непотрібним, якби хтось цього не бачив. Ця думка вже певним чином обезцінює дар, суть якого повністю зникає, коли друг розповідає, що монета була фальшивою. Оповідач також припускає, які наслідки, згубні або якісь інші, може спричинити фальшива монета в руках жебрака: його можуть заарештувати, коли він намагатиметься заплатити монетою; можливо, друг хотів обманути Бога, подавши милостиню несправжніми грошима. Але коли він вдивляється в його очі, бачить там святу наївність. Все, що відбулося з другом оповідача, – результат його власного безглуздя. Оповідач, який за словами автора, «вічно зайнятий пошуками полудня о чотирнадцятій годині» (тобто, схильний шукати смисли і значення, які не існують в реальності), вибудовує цілий ланцюг подій з того, що для його друга навіть не є подією. Кожен фрагмент цього ланцюга має риси фальшивого дару, бо насправді не існує. Але що таке реальність в цій історії? Милостиня, зроблена фальшивою монетою, друг, який вважає її доброю справою, тютюн, який зникає як дим? Ніщо не має рис реальності, ніщо не є істинним в цьому оповіданні. Парадокс, але все неістинне, що відбувається в оповіданні, має риси істинного дару, який для того, щоб бути істинним, не повинен бути і не повинен бути істинним. Перед нами низка подій, кожна з яких має структурні характеристики істинного дару і кожна з цих подій, ідучи одна за одною, утворюють часову послідовність в очах читачів. Ця послідовність, так само як і тривалість часу – для кожного різна. Для оповідача щільність часу, його довжина набагато важливіша, ніж для інших учасників цього процесу, оскільки вона наповнена більшою кількістю смислових замін. Таким чином, Дерріда проводить читачів повним колом: він знову повертає їх до ідеї підрахунку часу за щільністю смислоозначення. Філософ критикує європейський «онто»-центризм – постійний пошук адекватної «моделі світу», що випливає з прагнення творити нові «онтології». Згідно з Деррідою, реальність, яка нас оточує, артикулюється семіотично, і лише мислитель кваліфікує її в якості «трансцендентального означуваного». Людина, яка пізнає (це те, що, по суті, означає поняття «суб’єкт»), не існує поза текстом, а тому неможливо інтерпретувати текст за допомогою погляду ззовні. Свідомість може лише «центрувати» текст, організовуючи його навколо семантичних зв'язок. Таким чином, Дерріда радикально деконструює «головну дійову особу» класичної західної культури, а разом з тим і претензії європейського світогляду на вселенський універсалізм.

Tags: літературознавство, рецензії, філософія++

http://scholar-ua.livejournal.com/6119.html?thread=18151

http://bottomlinediary.livejournal.com/

Илья Беляев Пространство сознания

Илья Беляев

Пространство сознания

опыт практики

"Довольствуйся тем, что приходит само, без усилий".
Риши Васиштха

Я, играющий бесчисленными вселенными,
приглашаю тебя к игре. Правил в игре два:
сохраняй гармонию частей
и получай удовольствие от происходящего

Все ситуации - это одна ситуация. Все люди - это один человек. Прошлое, будущее и настоящее - одно и то же. Все состояния сознания - одно состояние. Боль и наслаждение не отличаются друг от друга. Не существует ни истины, ни заблуждения. Нет ни кармы, ни судьбы, ни рабства, ни освобождения. Нет никакой разницы между жизнью и смертью. Всё многообразие внутреннего и внешнего - это одна вещь. Абсолютно всё является лишь этой одной вещью. Она кажется несуществующей, но в ней заключен потенциал, становление и гибель всего сущего. Нет никого, кто мог бы постичь ее. Нет никого, кто не обладал бы ею во всей полноте. Можно сказать, что этой вещи нет. Можно сказать, что нет ничего, кроме нее. Слова не имеют значения. Пытаясь выразить невыразимое, мы искажаем его суть. Поэтому можно говорить, но лучше молчать. Люди рождаются в мир для того, чтобы исчерпать бытие и уйти в свет. Не понимая этого, они блуждают во тьме лабиринта жизни. Натыкаясь на углы, они просят огня. Когда огонь загорается, они отшатываются от него и вновь погружаются во мрак. Те немногие, что вышли из лабиринта, не вернутся назад. Они оставили знаки, указующие путь к выходу, но люди забыли, что эти знаки означают. Вместо того чтобы идти в указанном направлении, они обступили знаки и поклоняются им. Однако появляется все больше тех, кто интуитивно чувствует, куда нужно идти. Они идут сами и зовут за собой других. Ослепшие во мраке люди прислушиваются к их голосам. Услышавшие зов начинают идти в указанном направлении. Когда лабиринт опустеет, он разрушится. Игра будет закончена. Аум.

1. Начало практики

Практика начинается с сильного желания измениться, стать другим. Мы хотим постичь, кто мы такие на самом деле и что такое окружающий мир. Это желание должно быть сильным, оно должно преследовать нас неотступно, поскольку лишь в таком желании заключено достаточно энергии для начала серьёзной внутренней работы.
Если такого желания нет, а существует лишь любопытство в отношении духовного пути, то его лучше удовлетворить, читая книги или общаясь с людьми, ушедшими на этом пути дальше нас. Не стоит принимать серьёзных решений в отношении своей жизни, если желание внутреннего изменения не стало насущной и жгучей необходимостью.
В противном случае мы можем оказаться и не там и не здесь - мы не сможем ни полнокровно прожить человеческую жизнь, со всеми её радостями и горестями, ни достичь серьёзного уровня на пути внутреннего поиска, всегда связанного с какой-то степенью отречения. Разорванность между землёй и небом - большое несчастье.
Жизнь человека вырастает из его веры. Вера в высшую реальность требует мужества. Духовный путь - это полное пожертвование собой и всем, что у нас есть. Поэтому давайте подумаем, как мы хотим прожить остаток этой инкарнации. Если мы делаем выбор в пользу практики, мы должны будем отречься внутри жизни, в самой её гуще.
Отречение не подразумевает ухода куда-то. Уходить - значит убегать. Смысл настоящего отречения хорошо понимали суфии и кашмирские шиваиты, которые, оставаясь среди людей и ведя семейную жизнь, работали и помогали другим. Подлинное отречение - внутри.
На время уединение необходимо. Хотя пространство сознания присутствует в любой ситуации, в начале пути его легче ощутить, когда не беспокоят житейские проблемы. Глубокая гармония, царящая в природе, помогает восстановить утраченную гармонию внутри.
Можно уйти лес, отправиться в горы, на море, просто остаться одному в квартире. Есть ритритные центры, куда можно поехать и позаниматься практикой, но потом всё равно нужно возвращаться в жизнь. Оптимальный вариант - чередование периодов уединения с социальной активностью.
Если мы понимаем, что освобождение - это самая важная цель жизни, наш вектор направлен туда, куда нужно. Твердое решение практиковать приходит только при возникновении сильного желания освобождения. Это - стадия серьезной зрелости человека. Без этого желания самореализация невозможна, даже если искатель следует путем, указанным просветленным учителем. Слабое стремление к освобождению бессмысленно. Подлинное погружение в практику приходит, когда человек понимает, что все ничтожно по сравнению с освобождением души.
Мы живём ради этого и указываем дорогу нашим детям. Вся жизнь выстраивается в единственном направлении - превращении ежедневной суеты в практику. Потом идут семья, работа, обязанности, от которых нам не уйти. Но мы твердо знаем самое главное, мы знаем, зачем мы живем.
Подобная устремлённость вырабатывается усилием и внутренней дисциплиной. Большинство людей всю жизнь откладывают это на потом. Потом приходит смерть.
Таким образом, для практики нужно созреть. Один даосский мудрец сказал, что разница между обычным человеком и совершенномудрым заключается в том, что обычный человек всё время пытается улучшить себя, в то время как мудрец принимает себя таким, как он есть. Но это в конце пути.
Большая ошибка - путать конец пути с его началом. Усилия в начале необходимы. Если попытаться в самом начале расслабиться, успокоиться, смириться, принять все так, как есть, стать просто беспристрастным наблюдателем происходящего или, если мы верим в Бога, положиться на волю Всевышнего - то у нас, скорее всего, ничего не получится.
Какое-то время, нам, возможно, удастся обманывать себя. Мы можем научиться притворяться быть спокойным, отчасти казаться себе и другим благостными или смиренными - но всё это будет не то. Долго обманывать себя и других не удастся.
Внутри нас по-прежнему будет жить глубокая неудовлетворенность собой, своей судьбой, окружающими и несправедливым устройством мира. Рано или поздно, жизнь встряхнёт нас и весь дворец псевдодуховности, склеенный жидким клеем наших амбиций, надежд и фантазий, превратится в прах.
Это будет продолжаться до тех пор, пока не будут полностью вычищены авгиевы конюшни подсознания, в которых таятся страх, самолюбие, неверие и отчаяние.
Устройство человеческого сознания можно сравнить с домом, в тёмном подвале которого клубится мрак подсознания. Это эволюционная память, на витках которой записана вся история эволюции за миллионы лет нашего существования. Жилой этаж дома - это дневное сознание, и, наконец, верхний этаж, или мансарда - это то тонкое высшее состояние сознания, обретение которого и есть цель внутреннего поиска.
Цель эта не предполагает, однако, переезда наверх со всем нашим барахлом и домочадцами. Нет, нужно разобрать пол и потолок, чтобы идущий сверху свет осознанности залил и комнаты, и подвал, а впоследствии убрать и стены, чтобы свет внутри нашего "дома" слился со светом дня.
Тогда внутреннее пространство осознАет себя единым с пространством внешним. И то, и другое - один бесконечный, неделимый на внутреннее и внешнее океан сознания. Это и есть наш вечный дом.
Подобный демонтаж нашего существа предполагает сильнейшее устремление, мощь которого должна быть достаточной, чтобы сломить и перенаправить силу инерции, определяющей и регулирующей человеческую жизнь.
Эта инерция - сила привычек, из которых, большей частью, и состоит повседневная реальность каждого из нас. Цель этой силы - сохранить то более или менее привычное и комфортное существование, к которому мы привыкли. Но привычки никуда не ведут. Они водят по замкнутому кругу, создавая шаткую иллюзию спокойствия и комфорта, в то время как, по словам Будды, "дом наш горит".
Вырвать из этого круга может лишь наша собственная воля, осознаваемая как устремление. Желание Бога должно быть такой силы, чтобы в ней сгорели все остальные желания. Что же это такое, устремление? Более всего это напоминает влюблённость, когда всё наше существо живёт и дышит только одним - стремлением быть рядом с любимым человеком.
Так же, как всё остальное по сравнению с этим кажется влюблённому ничтожным и никчёмным, так и ничто из обыденной жизни более не привлекает и не манит искателя, услышавшего зов вечности. "Ты не искал бы Меня, если бы уже не нашёл". И действительно, человек начинает главный поиск своей жизни не по своей воле. Как сам этот поиск, так и стремление его начать уже являются проявлениями Милости.
С такой силой Иное, конечно же, стучится не ко всем. Большинство из нас лишь смутно и по временам чувствует присутствие чего-то большего; дверь, однако, быстро захлопывается под натиском ежедневной суеты и забот.
Каждому человеку трижды в жизни предоставляется возможность осознанно вступить на Путь. Так или иначе, все находятся на этом пути, но если не делать сознательных усилий, то завершение круга человеческой эволюции и возвращение к источнику потребуют ещё сотни тысяч лет естественного развития. Освобождение - естественный процесс. В конце концов, оно неизбежно для всех. Мы все придём Туда, это лишь вопрос времени.
Практика - это сознательное ускорение своей эволюции всеми доступными человеку способами. Если практика завершена, тогда изжит и исчерпан весь смысл индивидуального человеческого существования. Круг бытия полностью завершен, и у человека не остаётся ни желания, ни возможности жить как отдельное, ограниченное смертное существо. Пока освобождённый сохраняет тело, он волен выбирать путь служения другим, одиночество или полное растворение в источнике.


2. Желание освобождения

Как и всё в этой жизни, практика начинается с желания. Желание освобождения - последнее из человеческих желаний. Последнее не хронологически, а по сути. От этого желания, если оно пришло к нам, не так-то просто избавиться. Временами мы можем забывать о нем, однако, его возвращение ясно указывает, что мы ещё не дошли до конца, и обмануться здесь невозможно. Путь, таким образом, начинается с желания освобождения и заканчивается с его исчезновением.
Появление желания освобождения ощущается как новая пришедшая к нам энергия, и поначалу эта энергия противостоит окружающей действительности. Мир кажется нам враждебным, тупым, злобным и разрушительным.
Мы не можем понять - каким образом и зачем мы здесь оказались, что делают все эти люди, каким образом Творец мог сотворить такую чудовищную вселенную, где смерть царит на земле, в воде и воздухе, и так далее без конца. Мы чувствуем себя беспомощными перед силами зла и невежества, царящими вокруг.
У нас обычно нет ни учителя, ни более сильного и мудрого друга, на которого мы бы могли положиться и к кому могли бы обратиться за советом и помощью. То, что мы видим в церкви, в ашрамах, монастырях, на коллективных медитациях, семинарах или тренингах часто не только не отвечает на наши вопросы, но заводит в ещё больший тупик.
И, даже если мы встречаем таких же искренних и устремлённых искателей, как мы сами, нас охватывает горечь и разочарование при виде их наивных и бестолковых попыток войти в Царствие Божие.
Мы верим в то, что когда-то были учителя, которые могли бы указать нам эту дорогу, но все они ушли. Остались книги, в которых не намного больше смысла, чем в руководствах как стать богатым и счастливым, да наживающие на именах гуру капитал ученики.
Мы верим и в то, что где-то в далёких странах должны быть, в конце концов, люди, воплотившие то, о чём написано в мудрых книгах, но где они? Как их найти? Не окажутся ли они на поверку теми же шарлатанами, морочащими несчастных искателей во всех краях земли?
И всё же, несмотря на длинный ряд грустных вопросов и не менее грустных ответов, желание пройти этим путём самому не только не исчезает, но даже усиливается. Мы начинаем чувствовать азарт поиска. Мы хотим попробовать. К нам приходит понимание того, что наш собственный путь - уникален и неповторим, и никому, кроме нас, не дано им пройти.


3. Сосредоточенность

С чего же мы начинаем? С сосредоточенности. Сосредоточенность поворачивает фокус внимания внутрь. Мы отворачиваемся от беспрерывно мелькающих картинок внешнего мира и переходим к исследованию нескончаемой вереницы внутренних состояний. Если мы внимательно присмотримся к любому из них, то скоро сможем обнаружить, что в сердцевине любого психического состояния заключено нечто абсолютно отличное от него, а именно - полное отсутствие этого состояния.
Пристально всмотревшись в любое переживание, в любую мысль или эмоцию, мы обнаруживаем в самой её глубине точку покоя, пустоты и отрешенности. Сосредоточение на этой точке приводит к рассеиванию данного состояния за счет возвращения его энергии в эту точку.
После небольшой практики несложно увидеть, что пустотные точки, находящиеся внутри разнообразных состояний сознания, на самом деле, являются одной точкой, вокруг которой вращается вся психическая жизнь. Эта невидимая точка внутреннего пространства является безличным нейтральным фоном, на котором разворачивается драма внутренней реальности человека.
Слово "точка", однако, более конкретно указывает на необходимость проникновения вглубь любой мысли или переживания. Именно там, в сердцевине любой из наших психических вибраций мы можем найти ту опору, с помощью которой можно обуздать дикого жеребца нашей психореальности и направить его бег в нужном нам направлении. Как это сделать?
Сосредоточимся на том, что мы переживаем прямо сейчас. Наше состояние имеет некоторую окраску. Оно может быть тягучим, вялым, наоборот, возбуждённо-приподнятым или нейтральным. Полностью отдадим свое внимание происходящему внутри нас, прислушаемся. Если мы будем достаточно внимательны, то скоро увидим, что это не всё.
Там, в самой глубине состояния есть что-то ещё, не имеющее окраски. Оно безвкусно, беззвучно и безлично. Может возникнуть чувство, что оттуда, из глубины кто-то смотрит на нас. Смотрит внимательно, спокойно и беспристрастно. Продолжая смотреть на это нечто, живущее в глубине, мы видим, что эмоциональная окрашенность состояния исчезла, она потеряла силу. Этот некто в глубине поглотил ту эмоцию или мысль, что только что владели нами.
Продолжая смотреть внутрь, зададимся вопросом: кто или что смотрит внутрь нас самих? Ответ, казалось бы, очевиден: это я сам, моё внимание.