Анхель де Куатьэ // ВСЮ ЖИЗНЬ ТЫ ЖДАЛА

 

— Нормально, все хорошо... — его губы почти не разомкнулись.
— Но как ты догадался?! — затараторил я. — Она ответила?..
— Тихо, тихо... — прошептал Данила, поднялся на локтях и встряхнул тяжелую голову.
Он выглядел обессиленным — усталым, измученным, истощенным.
— Так она ответила?.. — переспросил я через минуту.
Нет, но мы узнаем. Это важно. Нужно найти отца ребенка... — протянул Данила.
— Да, без него Тьму не одолеть... — задумался я.
— Какую Тьму? — удивился Данила.
— Как какую? Это же очевидно! Кристина в плену у сил Тьмы! Это чудище в рясе...
— Ты что, Анхель! Это не Тьма! — Данила даже рассмеялся, беззвучно.
:— В каком смысле?.. — я не понял этой странной реакции своего друга.
— Это просто страх, Анхель! Это просто ее страх!
— Страх?!
— Ну конечно! — Данила печально улыбнулся. — Я не знаю, как это дело объяснили бы
твои индейские предки, но в России думают так... Моя девушка, я тебе о ней рассказывал (это
она когда-то записала меня на прием к астрологу), увлекалась психологией. Она читала книгу
какого-то русского психолога, и в ней он рассказывал про сновидения.
Он называл их, если я ничего не путаю, «рациональным безумием». Все, с чем мы
встречаемся в сновидении — это части нас самих. Сон — это своеобразное раздвоение
личности, но не настоящее сумасшествие. Сначала мне в это не верилось, но потом я понял. В
каждом из нас идет борьба. Разные силы, живущие в нашей душе, словно бы раздирают ее на
части.
Когда мы бодрствуем, эта борьба выражается внутренним диалогом. Иногда даже спором,
который мы ведем сами с собой. Мы ведь постоянно о чем-то думаем, дискутируем внутри
своей головы. Если бы этой внутренней борьбы не было, то нам и думать бы не пришлось. Все
было бы очевидно, а об очевидном нельзя дискутировать. Так что эта борьба идет. Во сне же
борющиеся в нас силы обретают некие образы, подчас страшные, превращаются в символы.
Так что чудовище из сна Кристины, подол которого мы приняли поначалу за гору, — это
никакая не Тьма, Анхель. Это часть самой Кристины, это ее страхи! Мы видели во сне
Кристину, но это не сама Кристина, а только ее часть, причем свободная от страха. Обе эти
«силы» живут в ней. Живут и противостоят друг другу. И она борется, только сама с собой, а не
с Тьмой!
Есть в ней еще и другие силы... Почему-то же она не вместе с отцом своего ребенка?..
Я с трудом понимал Данилу. Он говорил то же, что и Источник Света: «Тьмы нет, но есть
только страх». С другой стороны, я всю жизнь слышал о снах совсем другое. Мой дед навахо
говорил мне, что сон — это параллельный мир.
Но он никогда не уточнял, что этот мир — мы сами...
— Получается, что наши сны — это и есть мы настоящие?! — вдруг до меня дошла эта
абсолютно очевидная, как казалось теперь, мысль. — Если собрать все компоненты наших снов
воедино, то получится наш истинный портрет?
— Ну, конечно!